Приказ президента Российской Федерации Владимира Путина о выводе военной группировки Воздушно-космических сил РФ с территории Сирии оказался внезапным и неожиданным для всех. Что могло повлиять на такой шаг? Корреспондент Федерального агентства новостей пообщался с известным политологом Ростиславом Ищенко.
— Как вы могли бы оценить военную операцию российских ВКС в Сирии?
— Я могу ее оценить как незавершенную, потому что ее целью заявлялась ликвидация «Исламского государства» (деятельность организации запрещена на территории Российской Федерации. — Прим. ФАН) и установление мира на территории Сирии. Насколько я понимаю, переговоры о мире в Сирии только начались, а ИГ не уничтожено.
— Не могли ли на вывод наших военных повлиять определенные договоренности между Россией и Соединенными Штатами? Например, мы выводим войска, но получаем от США гарантии и обязательства по сохранению и контролю за перемирием в Сирии. В свою очередь, американцы получают карт-бланш на быструю победоносную войну с «Исламским государством» и окончательным взятием Ракки.
— Я не думаю. Решение Владимира Путина было неожиданным, в том числе и для Соединенных Штатов, совершенно очевидно. И, кстати, для российского руководства, как я понимаю, тоже оно было каким-то спонтанным, потому что намерения, что у нас вдруг решили выводить войска, до этого ни одно заявление не демонстрировало. И реакция Соединенных Штатов, которые вообще не поняли, что произошло, как раз свидетельствует о том, что было принято Россией спонтанное решение, непонятно, на основании какой информации. Непонятно, почему именно такое решение. Но очевидно, что, предпринимая такие шаги, президент руководствовался какой-то информацией.
Поэтому очевидно, что здесь не может идти речь о каких-либо договоренностях. Они не заключаются в течение пяти минут и не заключаются по такому принципу.
— Чем могло быть обосновано такое внезапное решение?
— Руководство для принятия такого шага должно было получить какую-то информацию, которое стимулировало его на подобные действия.
Для начала нужно понимать, что произойдет вывод не всех войск, а их части: там остаются военно-морская база в Тартусе и военно-воздушная база «Хмеймим». Если исходить из формулировки Владимира Путина и всех предыдущих его заявлений, то непонятно, что вообще из Сирии будет выводиться. Потому что заявление звучало следующим образом: начать вывод войск из Сирии при том, что там остается база в Тартусе и база «Хмеймим», а также сухопутные силы, которых достаточно для охраны этих баз. По всем предыдущим заявлениям, у России в Сирии были только база в Тартусе, «Хмеймим» и сухопутные силы для охраны этих баз. Не совсем ясно, что оттуда собираются выводить.
Но, тем не менее, сам факт снижения российской активности в Сирии может трактоваться однозначно: Россия развязывает руки для действий на других направлениях. Поскольку подобные действия планируются заранее, то их спонтанность вызывает вопросы. Не буду утверждать, но предположу, что была получена информация об угрозе, причем серьезной, на каком-то другом направлении. Это могло заставить соответствующим образом реагировать. Это один из вариантов. На самом деле, таких вариантов могут быть десятки. Почему именно так? Почему именно вчера и так спонтанно? И выбрать из них один правильный мы не сможем, не надо даже пытаться гадать.
— В этом может быть замешан Донбасс?
— Если что и замешано, то не Донбасс, а сама Украина. Киев может представлять потенциальную угрозу, независимо оттого, на что он нападет — на Донбасс, на Крым и так далее. Это может спровоцировать серьезный конфликт. Тем более что недавно Порошенко летал к Эрдогану и договаривался о совместных действиях против России.
— Каковы ваши прогнозы по Сирии? Наступит там мир в ближайшее время?
— Когда-нибудь мир наступит. Возможно, даже в ближайшие годы. Понятно, что он не наступит в 2017 году, наверное, не наступит даже в 2018 году. Потому что даже при разгроме крупных террористических группировок там еще долго будет сохраняться исламская партизанщина.
Илья Муромский
