Вокалист и бас-гитарист «Машины времени» Александр Кутиков в интервью «Коммерсанту» о концертах на Красной площади, свободе и смене поколений.
— Если я не ошибаюсь, это первый концерт «Машины времени» на площадке стадионного масштаба за долгое время.
— За последние два года мы несколько раз выступали на стадионах, но это было не в России. Это было на Украине. И стадионы, конечно, были не такого масштаба, как «Открытие Арена». Я никогда не разделял группы на стадионные и нестадионные, мне всегда было комфортно играть и в клубе, и в зале, и на стадионе. Сейчас в обычных залах мы играем приблизительно ту же программу, которая прозвучала сегодня на этом стадионе, разница — в две-три песни, в зависимости от настроения и состояние голоса. Но в концертах для больших арен заложена сильная энергетика, исходящая от людей. И это заставляет нас работать с еще большей отдачей.
— Вы ведь изначально хотели сыграть этот юбилейный концерт на Красной площади?
— Нет, у нас не было такой идеи. Для нас Красная площадь как место для большого сольного концерта не представляет интереса. Мы играли там концерты в честь 25-летия и 35-летия группы. На 25-летие у нас сцена была ориентирована на набережную, чтобы концерт могли услышать как можно больше людей. На 35-летие мы разместились на фоне храма Василия Блаженного, чтобы звук шел в сторону Мавзолея. Когда мы там играли, я думал о том, что вот наконец мы потревожим этот пантеон коммунистических божков и сделаем то, чего они никогда бы не одобрили. Но прошло время, и лично мне стало понятно, что в сущности ничего не изменилось. Играть там еще раз бессмысленно.
— Обычно такие юбилейные концерты, как сегодня, предполагают некую ретроспективу, но, кажется, этого не получилось.
— Мы и не собирались делать из концерта отчетно-перевыборное собрание. Отчитаться за пять десятилетий и на этом закрыть лавочку? Это не входило в наши планы. Мы работаем, у нас появляются новые песни, новые идеи. Нам приятно играть вместе. Вот наш сегодняшний день, вот, что нам хочется сыграть для публики, которая, как я сегодня заметил, процентов на пятьдесят состоит из достаточно молодых людей. Они приходят к нам на концерты, чтобы понять наше мировоззрение, наше отношение к сегодняшней жизни. Оно, кстати, практически не изменилось относительно советского времени. По сравнению с ним произошли не такие уж и большие изменения. Надежд было больше. Михаил Сергеевич Горбачев, которого принято теперь ругать, хотя бы чуть-чуть дал людям почувствовать, что такое свобода. Но далеко не все оказались способны ею воспользоваться.
— Людям удобнее жить без свободы, но в комфорте?
— Россия так долго была государством рабов, в буквальном смысле, что за 150–170 лет изжить холопское отношение к государству, к барину оказалось очень трудно. «Мы не рабы, рабы не мы» — это был всего лишь лозунг. Из одной системы подчинения, царской, народ перешел в другую, партийную.
— Когда музыканты вашего поколения говорят, что с советских времен не так уж и много изменилось, хочется спросить: а не зря ли было все, что делалось эти 50 лет?
— Конечно, не зря. Рядом с нами появилась масса людей, которые разделяли наше мировоззрение и отношение к миру, к войне, к государству. Сейчас на наши концерты приходят молодые люди, которые, я думаю, мыслят свободнее, чем их родители — наши сверстники. Вот они-то нередко не смогли измениться, оценить необходимость свободы.
— Я знаю, что многие зрители ждали, что на сцене по случаю праздника появятся музыканты предыдущих составов.
— Это избитый прием. Чуть какой-то юбилейный концерт, сразу появляются гости. Мы это сделали на своем 40-летии в «Олимпийском». Были гости, был издан интересный трибьют-альбом. В нашем сегодняшнем состоянии нам, я считаю, не нужны подпорки. Я был бы не против, если бы пришел Женя Маргулис. Жаль, что он отказался. По каким-то причинам не срослось.
— Не договорились?
— Я не знаю, я не занимался этим вопросом. Но он не пришел даже как зритель.
— Но его приглашали?
— Конечно.
